"Northern District", главы 33 - 38

[MangaHOLiC]

В тексте часто попадаются оригинальные даты написания текста. Не обращайте внимания
Начало (01 - 32) - здесь

Читать "Northern District" Ch 33 - Ch 38

Ch 33
(20.03.2012)

Кайл лежал на кровати и смотрел в потолок, словно ища в тонких, как паутина, трещинах на нём, отгадку.
Майкл и Аллен.
Он знал обоих с юных лет, впрочем, относился к ним, как известно, по-разному. Сильно по-разному. Сколь сильную любовь он питал к Аллену, столь сильную ненависть он питал к Майклу.
Влюбился он в Аллена, только узнав о чувствах мальчика к Майклу. Им тогда было по шестнадцать лет, самый расцвет для подростка, начало осознания взрослой жизни, начало осознания того, чем являешься.
Кайл поднял руку вверх, смотря сквозь пальцы на падающий из окна белый свет. Где-то там кружил снег.
Почему же такое отвращение к Майклу? Потому что тот играл с чувствами Аллена? Потому что только он был достоин любви Аллена? Потому что никогда, никогда Кайлу не обрести сердце того, кого полюбил он всей душой?
Телохранитель судорожно вздохнул. Сердце его тускло билось внутри тела, которое казалось чужим. Чужими казались руки, которые совсем недавно обнимали Аллена, чужими казались губы, которыми он касался губ Аллена, чужими казались воспоминания о том кратком миге, когда они с Алленом были единым целым.
Майкл. Он умер, и Кайлу было стыдно, что он воспользовался этим. Кем бы ни был этот Зед, он лишь сделал больно всем. Никому он не принёс радости своим сообщением.
«Аллен. Что ты думаешь… обо мне? Было ли тебе со мной хорошо? Или ты… просто поиздевался надо мной? Ты просто… тебе было больно. Но кто виноват? Я ли? Ты ведь знал, что я к тебе чувствую… ты ведь всё знал… и почему? Ты пожалел меня? Или ты захотел, чтобы я тебя возненавидел? Чего ты хочешь, Аллен? К сожалению… я знаю только то, что ты хочешь быть свободным. А сейчас, когда нет Майкла, тебе некого любить. Тебе не о ком думать долгими и глухими ночами. Я ли отнял у тебя это? Я ли обрёк тебя на такие страдания? На терзания совести?»
Кайл закрыл глаза.
Последний, прощальный поцелуй. Он прекрасно помнил его. Не страстный, не грустный, лишь касание сомкнутых губ.
«А если бы… если бы я просил, что бы ты хотел сказать мне, Аллен, что бы ты ответил?»

***

На новом месте мне не спалось. Я думал о Кайле, о Майкле, о Лорейн, думал о той ненависти, что питаю к Блейзу.
Кайл. Сейчас ты, наверное, яростно ненавидишь меня? Думаешь, что я просто поиграл с тобой? На твоём месте я бы так и подумал. И возненавидел бы изо всех сил.
Сквозь слёзы.
Я натянул на голову тонкое одеяло. Меня уложили в отдельном отсеке. Раньше тут спал какой-то офицер, но сейчас он то ли был на задании, то ли погиб. Поэтому мне разрешили тут переночевать. Сменили повязки, выдали чистую одежду, я даже принял душ и поужинал курицей, которая почему-то воняла собачатиной, и которую невозможно было разжевать. Сафо я после ужина не видел – она убежала к начальнику, только лишь пожав мне руку на прощание.
Молодая девушка двадцати лет… а настолько старше меня.
Я закрыл глаза. Было достаточно тепло, но я ёжился, словно от холода. Поясница всё никак не отходила.
Я с трудом мог вспомнить, что мы с Кайлом делали. Целовались? Нет… или да… что…
Я открывал глаза и снова закрывал. Как ни старался я, мало что мог вспомнить. Всё казалось мне сном.
Как и смерть Майкла… но… нет, даже она выглядела более реальной, она маячила перед моим внутренним взором. Я ясно видел его – демона в тёмном плаще, который обещал забрать и мою жизнь.
Наверное, это его рук дело. Он стёр всё в моей голове, что касалось Кайла. Он стёр в моей голове всё, что касалось родных, Лорейн… остались только мы с Майклом.
Вдвоём.
И он говорит, что любит меня.

***
(22.03.2012)

Сафо открыла глаза, и некоторое время лежала, натягивая одеяло как можно выше.
После того, как она познакомилась с Алленом, девушка испытывала противоречивые чувства.
Он был первым альбиносом, с которым она имела честь знать дело. Девушка побаивалась альбиносов – слишком пронзительными казались ей их красные глаза, слишком чистыми – белые волосы.
Но уже сами альбиносы, как и цветы Крейга – цветы, которые расцветали тогда, когда покрывались белой изморосью, были символами сопротивления нынешнему режиму.
Девушка села и сбросила с себя одеяло. Беглый взгляд в маленькое зеркальце, стоящее на столе, натягивание одежды…
Она думала о Зеде. Не стоило оставлять новичка со стаей уже на второй день – они загрызут его. Хотя, будет дополнительная проверка. Да и что она могла поделать? Начальник вызвал её в Кастеллу – пара часов на скоростном боинге – и она уже на месте.
И она чувствовала к Аллену какое-то странное притяжение. Словно…
- Капитан? – в дверь постучали.
Сафо закрепила кобуру на ремне и обернулась.
- Да?
Дверь приоткрылась с противным скрипом, и в комнату заглянул начальник собственной персоной.
Никто не знал, как его звали. Он боялся, что в штаб затесался шпион и собрался сдать его. Немного паранойи никогда никому не вредило, верно?
Поэтому подчинённые звали его просто Лид.
Да и не подчинённые это были вовсе. Все, кроме самого Лида и Сафо считали, что эта весёлая игра в партизан ничего не принесёт. Однако, раздавались чины, у Лида даже были спонсоры.
Сафо, может, иногда и задумывалась об их личностях, но у девушки и так было слишком много поводов для размышлений. Основным, разумеется, был Крейг.
- Почему стая не хочет присоединиться к сопротивлению? – спросил Лид, усаживаясь на кровать.
Сафо встала у стены, приглаживая короткие волосы.
- Потому что стаю гонят вперёд только два чувства. Голода и наживы. Они, несомненно, ненавидят существующий режим, но рискнуть всем, что у них есть, ради спиливания нынешней верхушки… они не готовы. Их это не интересует.
- Почему же? Они ведь понимают, что при таком режиме невозможно жить!
- Скажи мне, почему каждый день ты встаёшь по утрам?
Лид помолчал.
- Привычка. Они привыкли жить, погрязнув в неведении, привыкли к нищете, а если у других есть то, что должно быть у каждого, они их ненавидят. Это замкнутый круг. Чтобы двигаться вперёд, они должны преодолеть себя. Свой страх, свою лень, свою привычку.
- И что же ты предлагаешь?
- Я считаю, что мы должны показать им правду. Показать им то, чем они стали. Показать, что они всю свою жизнь ходили вокруг лестницы, понятия не имея, что могут на неё взобраться. Показать, где первая ступенька. Показать лестницу в небо.
Лид взъерошил светлые волосы. Этому человеку было за тридцать, но он частенько приходил к Сафо, чтобы услышать её пылающие речи. Девушка всегда говорила, что думает, всегда вела себя абсолютно честно по отношению ко всем, кого знала.
Лид был тем, кто спас её. Поэтому она вступила в ряды сопротивления – иначе бы она так никогда не поступила, ей достаточно было стаи.
Всего лишь один раз она прокололась на охоте. Тогда ей было девятнадцать, но этого раза ей хватило с лихвой. Если бы не Лид, силком затащивший её в машину, легавые бы точно схватили её.
А за убийство ей светила бы смертная казнь.

Ch 34
(27.03.2012)

Иногда люди задают странные вопросы. Например, как вы влюбились. Зачем вы это сделали. По какой причине.
Ответьте, вы ведь никогда не могли на них ответить?
А Крейг мог. Он прекрасно помнил тот момент, когда он влюбился. Окончательно и бесповоротно.
А тот прекрасный день запечатлелся не только в его памяти. Хотя человек, в которого он влюбился, и не видел его, тот день действительно был... запоминающимся.
Что было такого в этом дне?
А вовсе ничего. Ничего странного, ничего особо необычного.

Всё небо было укутано в стального цвета облака, и изливало на дома, головы прохожих и тротуары эксотонны снега.
Это была форменная метель, видно было ни на грамм.
Девочка шла сквозь буран, крепко сжимая лямки тяжелого школьного рюкзака, укутанная по глаза в теплый вязаный шарф, с натянутой по самые брови колючей вязаной шапкой.
«Чепуха всё это», - скажете вы.
Или нет, не так. Вы станете задаваться мыслью, кого же она увидела, чтобы влюбиться?
Подождите немного, сейчас вам всё будет ясно.
Крейг свесился с забора и смаргивал с ресниц налипший снег. Впрочем, это не особо помогало, ибо каждый миллиметр воздуха был заполнен снежинками, так что места только что свалившихся занимали новые и новые.
Девочка шла, оскальзываясь на снегу. Его ей было примерно по щиколотку, идти было неудобно, пальцы мёрзли, несмотря на варежки.
Но, внезапно, она остановилась, словно запнувшись.
Крейг потёр глаза.
Снега стало меньше, поэтому он углядел низкорослого карлика, укутанного в одёжки и похожего на кочан капусты.
Парень свисал с забора, подложив себе под живот руки, и смотрел на прохожих.
Карлик был первым прохожим.
Метель прекратилась, и сквозь гущу облаков прорезались солнечные лучи.
Кристально чистый смешок пронзил мозг Крейга.
Девочка засмеялась, стащив в головы шапку, она широко улыбалась, стоя прямо в солнечных лучах.
Снежинки падали, искрясь в лучах солнца.
Девочка смеялась, её лицо раскраснелось, глаза блестели.
Свет посреди метели.
Девочка в сердце бурана.
Как там её звали?
Крейг видел эти зелёные глаза, прямую чёлку, такую правильную, румянец на щеках, снежинки на ресницах.
Он всегда это видел. И всегда хотел, чтобы это принадлежало только ему.
«Если ты меня поцелуешь, я...»
Что я?
«Буду счастлив, наверное».

***

Зед подпрыгнул на стуле, когда Крейг прострелил звено на наручниках.
- Я думал, ты меня прикончишь, - сказал он, посмотрев на своего тюремщика.
- На такую реакцию я и рассчитывал, - Крейг пожал плечами. – Не вздумай предать Сафо. Я просто хочу, чтобы ты знал, на что я способен, маленький помощник-проститутка.
Зед прищурился.
- Так ты...
- Я узнаю всё, что касается кого бы то ни было из стаи. В этом мне нет равных. Но ты можешь быть уверен, что я не сдам тебя. Мы по одну сторону баррикад. И всё же, мне стоит звать тебя Зедом?
- Полагаю, да.
И они пожали друг другу руки.

Chloe
(28.03.2012)

Хлоя некоторое время смотрела на пакетик с термопастой, затем вздохнула, отрезала его уголок и стала намазывать серую субстанцию на процессор.
Телефоны звонили не переставая. Ими был заставлен весь пол – чёрные старомодные аппараты с дисками, в отверстия на которых нужно было вставлять палец для того, чтобы набрать номер.
Хлоя не обращала на весь этот гомон никакого внимания, сосредоточившись на процессоре, уже закреплённом на материнской плате. Девушка продолжала водить пакетиком по стальной поверхности, оставляя серые разводы термопасты.
- Ради всего святого, Хлоя, выруби свои верещалки!! – Сая ворвалась в комнату, словно метеор и начала выдёргивать телефонные провода из гнёзд.
Девушка с длинными кудрявыми волосами не отозвалась, сосредоточенно сжимая в руках кулер, собираясь приставить его к процессору.
- Святые небеса!!
Сая упала в заваленное одеждой кресло и уставилась на Хлою.
Та вставляла штыри в отверстия.
Мяукнул кот и запрыгнул Сае на колени.
Старый Джош отличался крайне миролюбивым характером, с тех пор как перенёс операцию по извлечению фрагмента провода SATA из желудка. И с тех же самых пор он старался держаться подальше от Хлои, которая имела обыкновение эти провода разбрасывать. Впрочем, разбрасывала она не только их.
- Господи, Хлоя, это твои носки? Ими убить можно!
Хлоя уже справилась с картами памяти, теперь она вставляла видеокарту в слот на материнской плате.
Короткая майка, облегающая грудь, не доходила до пупка, короткие джинсовые шорты, неизменно полосатые гетры – Хлоя одевалась именно так. Она считала, что чем меньше одежды, тем удобнее.
На голове бандана, длинные светлые волосы собраны в хвост. Ногти на руках подстрижены под самый корень, на мизинце что-то вроде напёрстка, заканчивающегося острым ногтем-пинцетом.
Огромные очки на носу полностью закрывали небесного цвета глаза.
- Теперь подключаем, – пробормотала она, привинтив материнскую плату внутрь корпуса системного блока.
Туда же отправился источник питания. Корпус лежал «на спине» со вскрытым брюхом, словно труп невиданного животного.
Хлоя быстро прикрутила дисковод на требуемое место, подключив его и жесткий диск к источнику питания, а также рассовав все провода в нужные гнёзда на материнской плате.
Всё это заняло у неё минуту.
Затем она подключила системный блок к монитору, затем к стабилизатору и, удовлетворённо хмыкнув, нажала на кнопку «пуск».
- Что хотела? – обернулась она к сестре, в то время как системный блок начал издавать такие звуки, будто готовился вот-вот взлететь.
- Ты на себя посмотри! Это же кошмар!
Хлоя наклонила голову набок.
- Ты вообще о чём?
- Вонючая, грязная, вся в своих проводах! Ты о моей светлой душе подумай, а? – Сая попыталась встать из кресла, но с его спинки на её голову обрушилась лавина неприятно пахнущих вещей.
- А что с твоей душой? – Хлоя отвернулась и полезла в BIOS.
- В моей душе... в моей душе полный облом! Когда ты постираешься? Когда оденешься нормально? А? Я тебя спрашиваю?! – проорала Сая, смахивая с лица трусы.
Кулеры утихомирились – Хлоя отрегулировала количество оборотов и начала вспоминать, поставила она их на вдув или на выдув.
- Хлоя!! – в комнату ворвался мужчина в рабочей одежде и, схватив девушку за плечи, начал её трясти.
- Чего-го-го т-т-т-бе, Акс?! – Хлоя локтём заехала мужчине в живот, и он задохнулся.
- Я тебя просил, просил же наладить машину!
- Ну, я же наладила!!
- Ты подключила ещё мой iPod, и теперь как только я его забираю, она не заводится! Какого хрена, Хлоя?!
- Твоя машина очень музыкальна, Акс, - Хлоя скрестила руки на груди и повернулась к нему на вертящемся стуле.
- Да пошла ты! Сделай, как было раньше!!
- Раньше она не работала. Наслаждайся.
Акс был высоким, крепким тридцатилетним парнем. Ранее они с Хлоей даже учились в одном университете, но редко пересекались.
Сая его недолюбливала. Громко фыркнув, она включила древний телевизор, стоящий в углу комнаты.
- ...продолжаются исчезновения маленьких детей. В поисках участвует полиция и отряды добровольцев, но поиски не дают никаких результатов. Пропали...
На экране появились фотографии детей с именами.
Хлоя некоторое время смотрела на экран, на лице её не было никакого выражения.
(30.03.2012)
Акс стоял, прижавшись к стене, но он уловил едва заметное колебание воздуха.
От Хлои волнами исходила злость. Девушка была в ярости. Как друг, он знал, что нужно уйти.
Хлоя же села прямо на пол и стала собирать запчасти, которых там было несметное количество. Давно нужно было отсортировать.
Давно нужно было убить этого маньяка, который похищает детей.
Хлоя сжала правую руку в кулак, и ноготь-пинцет впился в ладонь. Капля крови упала на паркет.
Дети.
Почему вас втягивают туда, куда не нужно? Мишенью стали именно вы – слабые, беспомощные. Мишенью тех, кто поступится любой моралью ради достижения своих целей.
Сая ушла в другую комнату. Когда Хлоя в таком настроении – с ней бесполезно говорить.
Потому что её мозг теперь запрограммирован только на одно.
Убивать.

Jacky

Наверное, так ужасно быть одному. Так ужасно быть таким, как я. Просто ужасно быть. Ужасно, ужасно, ужасно.
Я всегда думал, что никому и дела не будет до того, жив я, умер ли, истекаю ли кровью или смотрю футбол по чужому телевизору в чужом номере, без звука, потому что жду, пока придут, когда повалят на простыни, когда я буду тупо смотреть в потолок поверх чужого плеча, понимая, что потолок мне интересен ровно настолько, насколько мне интересна персона, которой нужно только моё тело.
Чувства Блейза ко мне больше забавляли, чем казались чем-то серьёзным. Мы оба знали, что никогда не сможем быть с теми, кого любим. Ладно бы только один из нас встал перед таким понятием. Но мы оба, оба были прокажёнными. Уже прекратившими чувствовать, прекратившими жить.
Блейз. Какого чёрта ты умер?
Я задыхался в чьих-то объятиях, думая о парне с волосами цвета воронова крыла, с белыми, мелированными прядями. Чёрные глаза его стояли перед моим внутренним взором.
Я задыхался.
Он любил меня.
И я продолжал задыхаться.
Остановись, ты, чьего имени я не знаю. Остановись и почти память того, кто погиб, спасая друга... этого проклятого Аллена.

Part IV
Meltdown
Ch 35

Kaya

Белые волосы Кайи падали ей на глаза, но она не обращала на это никакого внимания. Пронзительные сапфировые глаза отражались в запотевшем зеркале как два ярко-синих пятна, плавающих под самой поверхностью неспокойной воды.
С волос стекала влага, капли катились по мягкой, бледной коже, сворачивая у ключиц, повинуясь гравитации.
Губы девушки были чуть приоткрыты, влажно поблёскивая.
Кайя.
Девушка, которой было предначертано...
Девушка, которая ненавидела собственное существование.
Кайя была такой.
Где-то в недрах квартиры зазвонил телефон, но статуя, с медленно скользящими по ней каплями воды, не шевелилась, прижавшись лбом к зеркалу.
- Опять, - хриплый голос сорвался с мягких губ.
Опять они.

Люди хотят быть любимыми. Хотят быть желанными. Хотят быть уважаемыми.
Кайя же хотела быть свободной.
Люди вызывали у неё неконтролируемое отвращение. Она никогда не делала ничего, чтобы нравиться им. Она была социопаткой, агрессивной, колючей, говорящей дерзости.
И, тем не менее, их непреодолимо тянуло к ней. Чем сильнее она отталкивала их, тем сильнее они налетали на неё, словно пчёлы на мёд.
Что другой человек сделал бы, окажись на её месте?
Как вёл бы себя? Наслаждался бы ничем не заслуженной популярностью? Стал бы подчинять себе остальных?
Кайя жаждала, чтобы её оставили в покое.
Она ненавидела всех, ненавидела, ненавидела, люто, источая яд, словно прекрасный, но смертельно опасный цветок.
Она презирала людей, потому что считала их слабыми. Её уважали, с ней считались, ей подчинялись, в неё влюблялись.
Тех, кто в неё влюблялся, она ненавидела по-особому. Они отличались от остальных, они сходили с ума по ней. Они теряли себя, теряли свой человеческих облик, забывали о своих желаниях, они хотели только подчиняться ей, готовы были на всё что угодно, ради неё.
Это больше были не люди. Поэтому Кайя более всех презирала влюблённых в неё.
Видеть тех, кто смотрел на неё полными обожания глазами, было выше её сил. Выше её сил было видеть, как эти люди сходили с ума, убивали себя, дрались за неё, разрушали всё кругом, потому что в них не осталось ничего человеческого, только пожирающая их любовь к Кайе. Сжигающая всё кругом.
Кайя пошевелилась и взяла тонкими пальцами махровое полотенце. Чуть сдвинув тонкие белые брови, девушка стала вытирать воду со стройного тела.
Грудь её вздымалась, она судорожно дышала. В сапфировых глазах стояли слёзы.
Кайя всегда была словно алмазной, такими же были и её слёзы. Красивыми, нет, прекрасными.
Она стояла, упёршись ладонью в огромное зеркало, молясь о тех, чьи жизни она искалечила.
Длинные белые волосы, с которых стекала вода, бледная кожа, синие глаза. Кайя думала, похожа ли она на человека. А если и похожа… неужели она сможет стать одной из них? Из этих существ?

Safo
(31.03.2012)

Грусть была грустью.
Злость была такой же.
Я могу сказать только, что я устала.
В моей душе покой, а после того, как брови были сведены вместе так долго, что, увидев своё отражение в тёмном стекле, я поняла, что над переносицей появились две морщинки.
Мне хотелось плакать. Хотелось бессильно сползти по стене. Но что-то внутри меня не позволяло дать волю чувствам. Я держалась.
Крейг, а, Крейг?
О чём ты думаешь?
Скажи мне…
Скажи мне, что мне думать, скажи, что чувствовать, когда ты…
Такой.
Злой на весь мир.
Убивающий этот мир.
Разбивающий его на осколки, в которых видно только моё отражение.
Управляй всем, чем только захочешь. Но ты не сможешь управлять мной, это прекрасно тебе известно.
Поэтому ты думаешь, что если будешь управлять всем миром, я сама смирюсь, я встану на колени перед тобой.
Не мечтай.
Я не такая.
Я никогда не подчинюсь тебе, потому что… потому что люблю тебя. Потому что сломанная тобой я стану только обузой, стану разочарованием.
Тебе никогда не сломать меня, пока я люблю тебя.

Ch 36
(03.04.2012)

Jacky

Я шёл по улице, кутаясь в тонкую куртку. Зима в самом разгаре, весной пока ещё и не пахнет. А я мёрзну. Натягивая шапку на лоб, я отмечаю то, что она заледенела.
Какого чёрта… я только что заработал около пятисот златов, так какого чёрта я мёрзну в дурацкой одежде? Какого чёрта я отдал все деньги, чтобы погасить задолженность за комнату? Отдал этой старой карге, которая всегда проверяла мою комнату и орала на меня за то, что я забывал выключить настенную лампу?
Деньги Блейза, что Киритани Аоно отдал мне, я пожертвовал в сиротский приют в Северном Районе. Я там вырос. Поэтому как никто понимал, что хоть руководство и сворует всё, что я пожертвовал, хотя бы один обед… достанется детям. Я обещал навестить приют, чтобы увидеть, на что идут мои деньги, так что посмотрим. Может, всё будет не настолько безнадёжно, как было при мне.
Я смёл пальцами с глаз светлые волосы и замер возле витрины лотка с пирожками, увидев своё отражение.
Тощий, кажется, будто я вот-вот отброшу коньки.
Какого чёрта…
Я пошатнулся. Нужно держать себя в руках. Нужно отоспаться.
В кармане завалялась какая-то мелочь, поэтому я купил пирожок и кофе, который ненавидел.
Поставив стаканчик на жестяной прилавок, охватывающий ларёк по периметру, я укусил пирожок зубами, но почувствовал вкус лишь смутно.
- Отдыхаешь? – я подскочил, когда кто-то подошёл сзади и постучал меня пальцем по плечу.
Высокий парень с голубыми глазами, прищурившись, уставился на меня.
- Это ты, Андре… - пробормотал я, поперхнувшись.
Мы с Андре познакомились несколько лет назад. При довольно странных обстоятельствах, я бы сказал… впрочем, что было странного, что мы оба попали в больницу той весной?

Тогда

Я открыл слезящиеся глаза и увидел над собой белый потолок. Почему-то мне показалось, что он пугающе близко.
Странный запах бил в ноздри, голова кружилась, всё тело мучительно болело.
Я приподнял голову: накатила тошнота.
Я увидел только чьи-то голубые глаза напротив меня и вновь потерял сознание.
Когда я снова очнулся, вокруг меня стояли люди в белых халатах. Врачи – дошло до меня.
Я краем уха слышал, как они обсуждали моё состояние, проверяли реакцию зрачков, меряли мне давление, потом воткнули в руку иглу от капельницы и ушли.
Я сел, облокотился на подушку и прищурился от солнечных лучей, снопом бивших в окно. И заметил, что на меня смотрит другой пациент.
Я увидел забинтованную шею и грустный взгляд синих глаз, устремлённых теперь в окно.
- А ты почему здесь лежишь? – внезапно я услышал собственный голос.
Парень вновь посмотрел на меня.
- Потому что… - он тяжело вздохнул. – На меня напал маньяк. И исполосовал мне спину. Но… тебе повезло меньше.
- Почему? – спросил я, затаив дыхание.
- Что? Я думал, что ты…
- Я не знаю, как я здесь оказался. Ты… знаешь?
Парень сглотнул – я видел, как двинулся его кадык.
- Я слышал разговор врачей. Тебя… изнасиловали.
Для меня, пятнадцатилетнего парня это заявление было громом среди ясного неба.
В мозгу мелькнула пара образов. Я и… я и…
Наркотики. Скорее всего, меня накачали наркотиками – это всё объясняет.
А как я там оказался…
Я давно в курсе, что детей из моего приюта могут продавать. Покупать. Убивать. Выкидывать. Всё, что угодно.
Я посмотрел на свои руки и увидел на запястьях следы. Верёвки? Ремни? Видно, что меня связывали.
Наверняка, и на лице синяки.
Больно даже лежать.
- А что за маньяк напал на тебя? – спросил я, пытаясь поддержать беседу. Пытаясь казаться спокойным.
- Парень из моей школы. Я влюбился в его девушку.
- У маньяков есть девушки? – поинтересовался я, невидящим взглядом вперившись в него.
- Очевидно. Она сама-то никогда не была нормальной. Но каким-то мороком я умудрился влюбиться. Тот маньяк вырезал у меня на спине её имя.
- Как тебя зовут? – тихо спросил я.
- Андре. А тебя?
- Джеки.
Мы обменялись сочувственными взглядами. Товарищи? Нет, какое там. Просто две случайные жертвы, оказавшиеся в одном и том же месте в дурной час.
Солнце светило в окно. В тот самый день, четыре года назад, мы стали друзьями.

Сейчас

- Куда направляешься? – Я поднёс стаканчик с кофе к губам и сделал глоток.
- С работы иду. А ты?
Андре понятия не имел, чем я занимаюсь. Мне не хотелось, чтобы этот мой друг считал меня шлюхой и подстилкой. Каждый вертится, как может. А я не хочу, чтобы он плохо ко мне относился.

(15.04.2012)
Claude

- Я не хочу, чтобы меня охранял какой-то придурок. – Клауд злобно покосился на своего новоявленного телохранителя.
Кайн стоял, прислонившись к стене и шарился в телефоне.
Мальчик с точёным профилем, с зализанными набок тёмными волосами и тёмными глазами под насупленными бровями, сидел в высоком кожаном кресле напротив большого дубового стола отца.
Киритани Аоно неодобрительно смотрел на сына.
- Я не спрашивал твоего мнения, Клауд. Ты в курсе, что сейчас творится. Оппозиция не упустит своего шанса подстроить какую-нибудь пакость. А ты, как мой наследник, должен вести себя соответственно.
Клауд фыркнул.
- Почему ты приставил ко мне какого-то отморозка?
- Если я не разделяю твоей любви к компьютерным играм, это скорее показатель не задрота.
- Вы свободны, - Киритани Аоно махнул рукой.

Кайн изучал список вызовов. Кайл не звонил уже две недели, а сам Кайн звонить ему не собирался. Всё-таки он всего лишь младший брат, зачем мешаться? Вдруг какая-то важная работа…
Наблюдение за младшим Аоно было скучным и не приносящим никакой радости. Скорее наоборот. Настырный школьник не упускал ни малейшей возможности подколоть телохранителя, побеситься из-за того, что тот никак не реагирует, да и вообще… дурацкая работа, впрочем, как и все остальные работы, на которые идёшь только ради того, чтобы заработать.
А Киритани Аоно платил хорошо. Придётся побыть нянькой, что такого? Ему всего лишь двадцать два, любой опыт пригодится.
- Так и будешь стоять тут? Может, оставишь меня наедине с собой хотя бы на пару минут?!
Кайн играл в Angry Birds на телефоне, и голос Клауда вытащил его из забытья. Клауд стоял посреди своей комнаты, скидывая школьный пиджак, который он не потрудился сменить на что-либо другое во время визита в офис отца, и красноречиво смотрел на Кайна.
Большая комната, игровая консоль, огромная плазма на стене, раскиданные по полу коробки от дисков с играми, ограниченное издание игры Skyrim, рядом бронзовая статуэтка главного героя – норда Довакиина.
- Мне что, нужно FUS RO DAH крикнуть, чтобы ты убрался?!
Кайн понятия не имел, что значит FUS RO DAH, но счёл за благо убраться и захлопнуть за собой дверь.
Он опустил взгляд на экран смартфона и понял, что проиграл. Парень сел рядом с дверью и начал новую игру.

Клауд остервенело начал раздеваться, бросая одежду на пол. Служанка потом уберёт, он не разрешал ей трогать только коробки с дисками.
Ванная. А потом можно дальше качать хаджита с двенадцатого уровня.
Парень натянул домашнюю полосатую кофту и длинные спортивные штаны. Растрепал волосы. Взял с прикроватной тумбочки большие квадратные очки в чёрной оправе и облегчённо вздохнул, опустив их на нос. Наконец-то он дома. Мешает только этот вонючий телохранитель.
В дверь постучали.
- Да? – Клауд сжал зубы. Ну, кому ещё не терпится?!
Кайн заглянул в комнату.
- У тебя есть розетка? У меня телефон разрядился…
В руке телохранителя был провод, Клауд фыркнул. Хорошо подготовился, нечего сказать.
- Давай сюда, - мальчик протянул руку.
Кайн смиренно отдал телефон.
Клауд сжал его в руке, и у него возникло непреодолимое желание расшибить его о стену. Эту тупую машинку, из которой этот тупой телохранитель ни на секунду не вылезает.
Но он воткнул розетку в гнездо и положил телефон на тумбочку.
- Я в ванную, - пробормотал мальчик и вышел мимо Кайна в дверь.

Кайн сел на подушку напротив плазмы и покрутил в руках джойстик. Нет, никогда ему не понять, как этим пользоваться…
Он переключил внимание на фигурку Довакиина. Грозная фигура в рогатом шлеме была самым, что ни на есть, образцом настоящего мужчины. Он даже фыркнул, подумав, что Клауд, должно быть, представляет себя таким, когда играет в игрушки.
Парень вздохнул и запустил пальцы в светлые волосы. Скучно. Мелкий пацан, за которым нужно присматривать, совершеннейший задрот, с богатым папашей.
Кайн лёг на спину, и раскинул руки, благо ковёр был чист и пушист.
Кайл. Почему не звонит? Что-то, может, случилось?
В этот момент телефон зазвонил и Кайн подскочил, бросившись к нему.
Но это был не Кайл.
- Эй, чем сегодня занимаешься? – Донёсся из динамика весёлый голос Саи.
- Сая, ты… - Разочарованно протянул Кайн.
- А что, ты ждал какую-то другую девушку?!
- Не волнуйся, думаешь, я мог бы встречаться с кем-то кроме тебя? – по его губам скользнула улыбка.
- Разумеется, нет! Иначе я бы тебя убила. Когда мы уже встретимся? Когда ты освободишься?!
- Я посижу здесь с ребёнком часов до десяти, потом уйду. Встретимся у нашего кинотеатра, тогда?
- Отлично! Но если ничего нормального идти не будет, тогда мы поедем к тебе.
- Хм, в таком случае я буду молиться, чтобы ничто нормальное не шло.
Сая раскатисто рассмеялась.
- Окей-окей, тогда просто забери меня. Целую!
- И я тебя, - Кайн нажал на отбой.

С волос Клауда капала вода, и он мрачно смотрел на Кайна.
- Свидание?
- Я же не задрот, как ты. А тебе шестнадцать, уже мог бы!
Клауд покраснел до корней волос.
- Нет на свете такой женщины, которая могла бы меня понять.
- А что, Довакиин может? – Кайн взял в руку статуэтку и помахал ей перед носом у Клауда.
- Не трогай!! – крикнул мальчик и рванулся к Кайну.
Статуэтка вылетела у телохранителя из руки и отправилась прямиком в плазму.

Кайн моргнул. Ему на губы капнуло что-то. Это что-то было солёным.
Клауд, без очков, с мокрыми волосами, навис над ним. Его глаза были зажмурены, он часто сглатывал, лицо мальчика было красным.
Руки Клауда упирались в пол по бокам от головы Кайна.
И он плакал.
От плазмы осталось только упоминание. Как это ни странно, но голова у Довакиина отвалилась и откатилась в угол.
Кайн взял Клауда за запястья, тот отдёрнул руки и слез с него, не переставая всхлипывать.
- Я всё возмещу, - тихо проговорил Кайн.
Клауд помотал головой.
- Убирайся, - выдавил он между всхлипами.
- Но…
- Тебя твоя девушка ждёт. Вон!
Кайн выдернул вилку из розетки, сунул провод и телефон в карман и ушёл. Дверь за ним захлопнули.
И за ней раздались глухие рыдания.

(17.04.2012)
Аллен

Когда-нибудь твои глаза откроются, и ты увидишь, что всё, что тебя окружает – пустота. Всё создано твоим воображением. Всё подчиняется твоему разуму. Весь мир принадлежит тебе. Но когда ты, наконец, прозреешь, будет поздно, ты всё потеряешь. Ведь самостоятельно открыть глаза пока ещё никому не удавалось. Их открывает бездна, откуда нет возврата.

Руки блуждали по телу под футболками, порываясь их сдёрнуть.
Глаза Майкла были закрыты, рот приоткрыт – я смотрел на него, стараясь запечатлеть в своей памяти каждый миллиметр его кожи, каждую черту его лица, каждое выражение.
Майкл был жаден, а я был сентиментален, почти беспомощен, погружен в знобящую истому оттого, что моё сокровенное желание сбывалось.
- Майкл, - прошептал я. – Я тебя…
Я моргнул. Теперь в объятиях меня сжимал Кайл.
Снова моргнул.
Кайл не исчез.
- Я люблю тебя, Аллен, - прошептал он.
- Я люблю тебя, Аллен, - сказал Майкл. – Стань… снова стань моим.
Я закричал, вырываясь из цепких щупалец сна.
Одеяло было мокрым от моего пота, я отшвырнул его и сгорбился, уткнувшись головой в колени, обхватив руками голову.
- Я… - попытался произнести это слово, но не произвёл ни звука. Словно что-то заблокировало моё горло.
Я вытащил телефон из чехла и посмотрел на экран. Четыре утра.
Какого… какого ада это со мной творится?
Я хотел забыть. Я хотел стать свободным.
Почему вы так держите? Почему вы так держите меня своей любовью, на которую я не могу ответить?
Почему я сам… почему я сам не могу отпустить вас от себя?
Это нечестно по отношению к вам. Я хочу… я хочу, чтобы вы были счастливы. Но…
Я встал, медленно дошёл до двери в ванную и закрылся в душе. Когда тёплая вода потекла по моему телу, я закрыл глаза.
Снова чужие слова в моих ушах, чужие пальцы сплетаются с моими, чужой язык в моём рту, чужие губы накрывают мои, от чужих слёз намокают мои щёки.
Я так хочу кричать.
Но я лишь зажмуриваюсь сильнее, прижимаясь лбом к холодному кафелю, цепляясь за него пальцами, которые скользят, не находя опоры.
Я… люблю вас обоих.
Я… потерял вас обоих.
Я… теперь потерялся. Я теперь не знаю, как жить. Я всегда любил Майкла. Я привык быть влюблённым, я привык полагаться на Кайла, я привык к мысли, что я люблю его.
Но я оставил его ради него самого. И что с того, что я тоже его люблю? Я не тот, с кем он должен быть.
Слёзы смешиваются с водой.
Руки сжимаются в кулаки.
Прости меня.
Прости.
Прости, чёрт побери!
Я ударил в стену, содрогаясь от отвращения к самому себе.
Я беспомощен.
Я теперь… я теперь далеко от тебя.
Я не смогу…
Ничего не смогу. Майкл умер. Ты жив, но я хочу быть мёртвым для тебя.
Я мечтаю о том, чтобы никогда с тобой больше не встретиться.
Потому что это слишком больно – увидеть равнодушие в твоём взоре. Поэтому я просто не буду смотреть.
Я повернул кран и стоял, смотря на то, как по моей бледной коже течёт вода. Капало с волос.
Я коснулся пальцем губ. Прости, я уже не помню твоих прикосновений.
Я забыл всё.
Ты тоже поступил так?
В груди было больно.
Я не хочу жить с этой болью.
Мой взгляд упал на бритву, стоящую в стаканчике на зеркальной полке.
Интересно… а дальше будет так же больно?

(28.03.12)
***

- …меня?
Всё расплывалось. Мир казался тяжелым и полным дыма.
- Кайл? – тихо спросил я склонившегося надо мной. Я нуждался в его светлых глазах, в его руках, в его голосе…
- Аллен!
Это был не его голос. Меня ударили по лицу и я, наконец, смог сфокусировать взгляд. Взор жёлто-зелёных кошачьих глаз был жёстким.
- И какого же чёрта ты творишь? – спросила меня Сафо.
Я шумно вдохнул. Голова кружилась. На губах был солоноватый привкус.
- Я всё утро стучалась. А когда зашла – ты валялся в ванной без сознания с ссадиной на голове.
Всё приобрело более чёткие очертания. Белый потолок, голые стены. Жёсткая койка.
- Где я?
- Это больничное отделение. Что ты вообще делал? Хотел пройти сквозь зеркало?
Я опустил взгляд на свои перебинтованные руки. Только увидев бинты, я стал ощущать ноющую боль.
Что я хотел сделать?
- Мне нужен телефон, - сказал я. – Мне нужно позвонить.
- Ты на задании. С кем ты хочешь связаться? – Спросила Сафо, прищурившись.
- С другом…
- Ты не можешь.
- Если я не позвоню ему, я сойду с ума, - тихо проговорил я.
Девушка закусила губу.
- У тебя минута, - сказала она, вытаскивая из кармана чёрных джинс мобильный и кидая его на покрывало. Затем вышла из комнаты.
Я набрал знакомый номер и приложил аппарат к уху.
Гудок. Удар сердца. Ещё гудок.
Интересно… он уже ненавидит меня?
Интересно… он меня больше уже не любит?
Что-то больно резануло внутри.
Ещё гудок. Много долгих гудков…
«Оставьте сообщение».
Я сбросил и откинулся на подушку. Руки болели, болел ушиб на голове. Но больше всего болело внутри. Болело ощущение того, что я ошибся. Что теперь всё кончено.
Что теперь я остался совсем один.
Скрывая лицо в руках, судорожно вдыхая, закрывая глаза, я думал о нём.
Почему… почему тогда, когда он был рядом, мне было практически всё равно? Почему только сейчас я начинаю понимать то, что совершил?
Почему я был так глуп, почему я делал ему так больно?
Только сейчас я понимаю, как искорёжена, изранена, деформирована моя душа. Я уродлив – и снаружи и внутри.
Не волнуйся, Кайл, я получаю сполна… расплачусь за всю ту боль, что причинил тебе, так, как ты и представить себе не можешь.
Платить по счетам мне придётся так, что смерть покажется лёгким исходом.
Я люблю тебя, потерянное мгновение.
И прости меня.

Сафо

Когда Сафо вернулась, она застала Аллена, закрывшего лицо руками, с выражением отчаяния в глазах.
- Собирайся, тебе придётся вернуться в Оберфилд, - тихо сказала она. – О штабе в Кастелле стало известно шпионам наместников.
Красные глаза Аллена скользнули по ней, затем парень отвернулся. Белые волосы скрыли глаза, он ссутулился на кровати.
- Тебе не ответили? – Спросила девушка.
- Что бы ты чувствовала, если бы человек, который тебя любит, отвернулся от тебя?
Сафо помолчала.
- Вряд ли ты поймешь, но… я ненавижу всех, кто меня любит. Я способна любить только тех, кому до меня нет никакого дела. Мой нынешний парень – настоящий психопат, он любит меня, хочет убить, я же ненавижу и люблю его одновременно. Даже не в этом дело… мы были рождены, чтобы любить и уничтожить друг друга. Нас не разорвать ничем.
Аллен чуть улыбнулся.
- По крайней мере, ты уверена, что он думает о тебе. А я же… я как не верил, что меня могут любить, так и не верю. Я думаю, что тот, кто любил меня, теперь меня ненавидит. Или ему просто плевать.
- Ты слишком много думаешь, - Сафо пожала плечами.
- Есть такое. Но…
- Идём, у нас мало времени.

Ch 37
Джеки

- Не хочешь перекусить? – Спросил Андре, когда я допил кофе.
Я глянул на часы. До следующего заказа у меня ещё два часа.
- Окей, я могу уделить бедняжке Андре немного своего драгоценного времени, - с ухмылкой сказал я.
Друг хлопнул меня по плечу.
- Не надо с такой тоской отмечать мою не загруженность, как человека, который играет на бирже. Я каждые пять минут проверяю графики.
Мы зашли в ближайшее кафе и провели полчаса, беззаботно болтая ни о чём.
Я же отмечал его губы, сильные руки, синие глаза, серебряное кольцо на среднем пальце в форме головы волка.
Я его оценивал. Как сексуальный объект он был мне интересен не более моих клиентов, но такая уж привычка – смотреть и оценивать. Сколько бы ему заплатили за час, или за ночь. Какой тип он бы заинтересовал.
А то, что Андре был натуралом, только подстёгивало мой оценочный интерес.
- Чего пялишься? – Наконец не выдержал друг.
- Ты милашка, - ухмыльнулся я. – Не хочешь провести со мной эту ночь?
Через полчаса я должен быть в «Цветке Сияния», в отеле в Западном Районе.
- Будь ты девушкой, с удовольствием, - Андре фыркнул и отхлебнул экспрессо. – Хватит уже нудить, что у меня нет никакой личной жизни.
- До сих про не отпустила старая любовь?
- Просто мне не везёт, вот и всё. Не могу же я быть таким популярным, как ты… как её, кстати, зовут?
- Диана, - соврал Джеки, не моргнув глазом.
- Ты нас так и не познакомил.
- Потому что я с ней только сплю. Смысл? С ней и поговорить-то не о чем.
Андре нахмурился.
- Зачем ты тогда с ней встречаешься?
- Ой, только не надо нотаций читать… она красотка и всё. А мне хочется отдохнуть не перед телевизором, если ты понимаешь, о чём я, - Джеки нервно рассмеялся и тыкнул вилкой в салат.
- Просто ты заслуживаешь большего, - тихо сказал Андре. – Я уверен, что найдётся та, что поймёт и оценит тебя. С которой тебе будет о чём поговорить, с которой тебе будет интересно… и с которой ты будешь чувствовать не только физическое удовлетворение.
Я сильно закусил губу, пытаясь скрыть волнение.
Зачем ты говоришь мне, проститутке, такие слова? Они причиняют только боль… ведь никто, кроме меня, не знает, что секс без чувств нельзя назвать сексом. Что в нём нет никакого смысла, пока у тебя есть душа. Но сейчас я не верю в то, что душа у меня есть. Что я не просадил её в грязных барах за грязными вещами. Грязь осела в моей душе, душа моя стала закопчённой как навес над костром.
- Мне пора к Диане, - пробормотал я.
- Подумай над моими словами, - сказал Андре.
Я бросил несколько златов на стол.
- Я никогда не найду такого человека, - сказал я.
Меня лихорадило, когда я выходил на улицу. Уже было довольно темно, я поймал такси и доехал до отеля.
Поднялся наверх в шикарном зеркальном лифте. Всё сверкало чистотой, пахло богатством.
Но какая же грязь… невидимая, но такая осязаемая – осела на всём этом.
В отражении на меня смотрел худой паренёк с тёмными глазами и светлыми волосами, собранными в хвост. Такой жалкий, старающийся казаться дерзким. Похожий на девушку.
Створки лифта разъехались в стороны, я быстро прошёл по коридору с красной ковровой дорожкой.
Дверь одного из номеров была приветливо открыта. Я стукнул в неё костяшками пальцев пару раз и вошёл, закрыв за собой.
- Деньги на столе, - произнёс мягкий голос.
- За всю ночь? – спросил я.
- Там вдвойне.
Я сглотнул. Неужели нарвался на какого-то извращенца?
Он сидел на кровати, спиной ко мне. Когда он повернулся, его лицо осветила настольная лампа. Чёрные волосы, скрывающие пол-лица, чёрный глаз, под которым значилась татуировка. Чувственные губы, которые сейчас были растянуты в улыбке.
Он встал и подошёл ко мне. Провёл пальцами по моей щеке, двумя пальцами другой руки взял меня за подбородок.
Страстный поцелуй захватил меня с головой. Раньше никто из клиентов не порывался целовать меня. Это словно было негласным табу.
Сейчас же я терялся, терял себя, терял свои губы под настойчивыми и жадными прикосновениями незнакомца.
Он провёл рукой у меня между ног, и я задохнулся. По прикосновению я понял, что имею дело далеко не с новичком.
Когда он дал мне перевести дух, я прошептал:
- Кто ты?..
И незнакомец, казавшийся мне таким знакомым, ответил:
- Зови меня Зед.

***

Когда моё тело сплеталось с чьим-то чужим, я никогда не думал о том, что в остальное своё время все эти люди проводят время со своими друзьями, сотрудниками, может быть, женами и детьми.
Я никогда не думал, что все эти люди кому-то принадлежат. Сам я никому не хотел принадлежать. Не хотел, чтобы кто-то принадлежал мне.
Но сейчас, лежа в кровати, тая под руками Зеда, я думал только об одном – о том, что он не принадлежит мне. Хотя я принадлежу ему.
Я мечтал бы о том, чтобы право касаться его губ имел только я. Чтобы только я один мог чувствовать его внутри себя. Чтобы только я…

Ch 38

- Мне скучно, давай займёмся сексом, - протянула Терри.
Кайл хмыкнул.
- Лучше сиди и делай свою работу. Я всего лишь попросил тебя перепроверить базы данных.
Телохранитель отвернулся и увидел несколько пропущенных вызовов на мобильном.
«Номер скрыт», «Аллен», «Аллен», «Аллен».
Брови сами собой свелись вместе.
Какого чёрта ему нужно?
- Ты не должен думать так, - сказала Терри. Кайл вздрогнул, и повернулся.
- Ты о чём?
- Я о том, что наверняка ты думаешь, что я пришла только на одну ночь. Я хочу нормальных отношений, и, мне кажется, что ты тоже. Может, поговорим?
Кайл закусил губу.
Он плохо помнил ту ночь – ночь в баре, с виски, какими-то людьми, какие-то комнаты… он пытался забыть об Аллене и радовался, что у него это получилось. Но к этому прилагалась Терри, так что пропущенные вызовы от Аллена скорее будили в нём злость, чем ностальгию.
(20.11.2012)
Аллен

Я сидел в самолёте, смотря в иллюминатор со смесью грусти и беспомощности. Сафо рядом со мной читала журнал, опустив спинку кресла и попивая сладкий апельсиновый сок из стаканчика.
Кайл не ответил ни на один из моих звонков. В этом винить можно было только себя, чем я и занимался, теребя свои белые волосы и пялясь в чашку с крепким чёрным кофе.
- Что будешь делать, когда вернёшься? – поинтересовалась Сафо. Я вздрогнул и взглянул на девушку.
- Вернусь на работу, наверное. Какие ещё варианты?
- Понимаешь… если кто-то из шавок наёмников узнал, что ты передавал сообщения Лиду, то тебе придётся скрываться. Иначе…
- Иначе меня убьют? – перебил я.
Сафо не ответила.
А я больше не заговорил до той самой минуты, пока самолёт не приземлился в аэропорту Оберфилда.
Я не стал говорить Сафо, что больше не дорожу своей жизнью. Она и так поняла это.

Кайл

- Постой, - Кайл откинулся на подушку, потянувшись рукой к телефону и быстро выключив его. Терри, сидящая на его бёдрах отклонилась назад, её длинные светлые волосы мазнули Кайла по щеке.
Девушка тяжело дышала, нежные щёки раскраснелись. Но она упрямо смотрела в лицо парня, ловя каждый намёк, который мог мелькнуть на нём.
Кайл отложил телефон и всмотрелся в её темно-синие глаза. Тускло освещённая зимним светом, проглядывающим сквозь тюлевые занавески, бледная кожа девушки, казалось, светилась.